Без ума от Умы

13.06.2018Ольга Маршева

Каждого ее появления мы ждем, как свидания с первой любовью. Кажется, то же самое чувствуют и режиссеры, которые считают Уму Турман своей музой.

Красавица с не совсем классической внешностью и с не самым легким характером — она снимается все реже. Но каждого ее появления мы ждем, как свидания с первой любовью. Кажется, то же самое чувствуют и режиссеры, которые считают Уму Турман своей музой — Квентин Тарантино, а с недавних пор еще и Ларс фон Триер. До премьеры нового фильма фон Триера еще как минимум полгода, но можно скрасить ожидание комедией «Аферисты поневоле», где Ума сыграла небольшую роль — не столько ради денег, сколько ради собственного удовольствия.

Она всегда была сама по себе, за пределами голливудского истеблишмента, вне круговой поруки. Играла, что и где хотела, побеждала, ошибалась и сама же за это расплачивалась. Все, кто имел дело с Умой Турман, — мужчины, режиссеры, даже тот-кого-нельзя-называть (и кто носит инициалы ХВ) — считали ее богиней, существом не из этого мира. «Таких звезд можно пересчитать по пальцам одной руки, если отрезать парочку», — сказал про нее Квентин Тарантино. И сравнил ее с такими же сильными женщинами — Ингрид Бергман и Кэтрин Хепберн, жившими по своим правилам в патриархальном мире.

То, что она сильнее прочих, было бы понятно, даже не будь Невесты — Беатрикс Киддо с ее катаной и приемом пяти ударов. Таким, как Турман, не надо что-то про себя доказывать, все видно и так. Когда разразился скандал, связанный с сексуальными домогательствами, Ума до поры до времени молчала: «Я расскажу все, когда сама сочту нужным».

А уж когда начала говорить, мало не показалось — знаменитое интервью, которое она дала недавно The New York Times, превратило ее из безмолвного свидетеля в генерального прокурора. В то время как другие актрисы путались в показаниях, собирали лайки за счет пикантных подробностей и надевали черные декольтированные платья в знак траура по своей поруганной девичьей чести, Турман высказалась предельно откровенно и резко, не столько обличая, сколько показывая на своем примере, как надо давать отпор в подобных случаях — с первого раза и не боясь последствий.

Когда тот самый ХВ много лет назад позвал Уму в свой гостиничный номер, она сразу же заявила ему: «Если ты сейчас сделаешь то, что сделал с другими, я обещаю, что ты потеряешь свою карьеру, репутацию и семью». Вот, в общем-то, и все. «Да, я понимаю, что лишилась из-за этого многих проектов, которые могли бы принести мне славу и успех, но у меня, слава богу, остались мозги, а это главное. И да, я так и не увидела его новый халат».

Ума слишком умна, чтобы ею манипулировать. Ее невозможно заставить что-то делать, если она этого не хочет. «Любой, кто знаком с Умой, это знает, — говорит Тарантино. — Никакого насилия над собой она не потерпит».

Так сложилось с самого детства. Ее родители тоже были людьми, мягко говоря, необычными: отец, Роберт Турман, монах-расстрига, которого когда-то привел в буддизм лично Далай-лама, назвал свою дочь в честь древней богини Парвати, Ума — одно из сотни ее божественных имен. Мать, красавица Нена Турман (Ума на нее невероятно похожа), шведка по происхождению и страстный адепт свободной любви, поменяла внушительное количество любовников — среди них были Сальвадор Дали и Тимоти Лири. Вступив в брак с Турманом, Нена несколько остепенилась — сейчас она весьма дорогой и востребованный психотерапевт.

С такими генами Ума могла вырасти кем угодно, от монашки до мозгоправа. А она стала… посудомойкой. Такой была ее первая официальная работа, которую она получила в Нью-Йорке, сбежав из дома в 15 лет. Но для этой профессии Турман была, конечно, чересчур умной и слишком длинноногой — очень скоро она уже снималась для каталогов одежды и журнальных обложек.

В кино Ума начала сразу с провокации, сыграв в «Приключениях барона Мюнхгаузена» Терри Гиллиама, где в одной из сцен изображала обнаженную богиню Венеру. В том же году вышли «Опасные связи» Стивена Фрирза, где ее героиню, наивную барышню Сесиль де Воланж, пытается соблазнить развратник Вальмон.

На самом деле было ровно наоборот — это Турман соблазнила исполнителя роли Вальмона Джона Малковича. Малкович был старше на 17 лет, но актрису это ничуть не смутило («Всегда предпочитала кого-то постарше»). Их роман продлился недолго, и расстались они друзьями — у Умы вообще есть удивительная способность полюбовно расходиться со своими мужчинами (за одним лишь исключением, но о нем ниже).

Вообще, Турман поняла и приняла свою женскую силу очень рано. Из того же самого интервью в The New York Times мы узнали, как она в 16 лет в первый раз дала отпор мужчине, распускавшему руки: «…Он был настолько пьян, что еле держался на ногах, когда снимал свои брюки, и тут я вспомнила, что, черт возьми, я женщина, а не проститутка, поэтому ударила его в пах и убежала домой. Когда я вернулась к себе в квартиру, помню, что стояла перед зеркалом, смотрела на свое заплаканное лицо и понимала, что в этом мире надо быть бойцом».

Ума была бойцом и одновременно ангелом. Так ее назвал первый муж, Гари Олдман, указывая причину их скорого развода (брак продержался чуть больше года). «Трудно жить с ангелом», — сказал он. Турман была слишком строга с теми, кто рядом, предъявляла к ним очень высокие моральные требования, как и к самой себе. 

Она стала музой Тарантино, и это был идеальный творческий союз: эгоцентричный Пигмалион и его самоуверенная Галатея. Для Квентина Ума стала квинтэссенцией идеальной женщины — он восхищался ею на расстоянии, через объектив камеры, он воспевал ее силу, мудрость и храбрость. Банальный роман наверняка все бы испортил, поэтому близких отношений между ними не получилось.

Но Тарантино всегда был за нее, даже в самые сложные моменты. Когда случился тот самый инцидент с ХВ, Боб Вайнштейн заявил: «Я знал, что Турман считает моего брата своим врагом номер один. А если Ума считает его своим врагом, то и Квентин считает его своим врагом, а если они оба считают его своим врагом, то и до других актеров дойдут слухи».

Можно сказать, что именно Ума покончила с порочной практикой приглашения в номер отеля, где продюсер в банном халате предлагает актрисе сделать ему массаж. Турман была первой, кто покинул актерское агентство САА, принадлежащее братьям Вайнштейн, вслед за ней то же самое сделали Опра Уинфри, Кристофер Нолан и Джон Траволта.

ХВ, конечно, ей отомстил. Недавно Ума опубликовала жуткое видео, сделанное на съемках «Убить Билла», — то самое, где она, сидя в машине, на полном ходу врезается в пальму. Турман считает, что «случайную» поломку автомобиля вполне мог подстроить обиженный продюсер. Она также говорит, что именно Вайнштейн придумал ту сцену, где герой Майкла Мэдсена плюет ей в лицо.

И конечно же, ХВ не дал ей сыграть в «Омерзительной восьмерке». Хотя если бы она по-настоящему захотела, Тарантино взял бы ее на роль. Он так и сказал ей: «ХВ намекнул мне, чтобы я не брал тебя в фильм, но мне плевать на его мнение». Так или иначе, актриса тогда была слишком занята — она только что, уже в третий раз, стала матерью.

Майя и Левон, дети Турман от Итана Хоука, почти выросли. Когда родилась Розалин, Уме исполнилось 42. Поздняя беременность осложнялась непростыми отношениями с Арпадом Бюссоном, вечным женихом и так и не состоявшимся третьим мужем. После появления дочери Арпад выставил ультиматум, что актриса должна завершить карьеру. Но чего-то от нее требовать — значит ее потерять.

Это был новый опыт для Турман — расставание оказалось не только сложным, но и грязным — Бюссон чувствовал себя в своем праве и использовал все силы и влияние, чтобы отсудить дочь. Но Ума в очередной раз победила.

Неудивительно, что она стала следующей музой Ларса фон Триера — в то время как все другие актрисы сбегали от него, Турман бесстрашно согласилась сыграть в «Нимфоманке». «Что там требуется от меня? Животный крик? Я могу выдать хоть пятьдесят животных криков — по сравнению с тем, что со мной делали на съемках „Убить Билла“, это просто цветочки». В «Билле» мне стреляли в голову, меня насиловали, били, резали самурайским мечом«. По-хорошему следовало бы назвать фильм „Убить Уму“. Так что „Нимфоманка“ — это лишь легкая прогулка».

«Что не убивает, делает сильнее», — сказал Фридрих Ницше. Это как раз про Турман — именно ей следовало бы, наверное, сыграть, Чудо-женщину, первую и главную американскую супергероиню. С мужчинами она пока делает паузу: «У меня есть Генри, мой домашний фикус, и пока достаточно». А вот работа ей потребуется. Надеемся, Квентин сдержит свое обещание и будет снимать Уму, «пока смерть их не разлучит». И она еще научит нас тому, что мы, девушки, и так про себя знали: мы сильные, главное — не бояться это признать.

«Аферисты поневоле» (The Con Is On)

MEGOGO Distribution / США, Великобритания / Режиссер: Джеймс Окли / В ролях: Криспин Гловер, Ума Турман, Стивен Фрай, Тим Рот, Мэгги Кью, София Вергара / Премьера 14 июня