«Заповедник»: кому на Руси жить хорошо?

13.04.2018Сергей Сергиенко

Со страниц повести прямиком на сцену – почти без изменений.

Морально устаревший и покосившийся деревянный пирс выхватывают тонкие лучи софитов. Над советским пережитком возвышается деревянный же, но более современный мост, с перилами из досок, а не из жердей, как внизу. В глубине сцены, на кирпичной стене, на зал смотрит чья-то маска – слишком мелкая, чтобы с уверенностью сказать, кого она символизирует.

Гаснет свет, и на сцену выходит Борис (Сергей Качанов), главный виновник вечера. Он подходит к краю сцены и умывается водой из импровизированного озера, а позже – достает оттуда бутылку водки босыми ногами. Он же и откроет вечер сразу после танца девушек в желтом под музыку Фрэнка Синатры. С перерывами, но все же Борис расскажет историю своих отношений с Таней (Катерина Васильева), в которой найдется место и смеху, и слезам.

В основу пьесы легла одноименная повесть Сергея Довлатова, и личность автора проскакивает буквально во всем: начиная от главного героя и заканчивая диалогами с пьяными товарищами. Происходящее наполнено юмором и особенной горькой иронией, столь присущей произведениям непризнанного на тот момент автора.

Герои пьют, сквернословят и совершенно друг друга не слушают – у каждого слишком уж громок собственный голос, чтобы обращать хоть какое-то внимание на остальных. Обусловлено это тем, что в основу их речей положены отрывки из текста, а достраивать самостоятельно по мотивам Сергей Женовач, режиссер спектакля, все же не рискнул. Этот момент оставляет немного странное впечатление: в первом действии герои активно пьют, очень громко разговаривают и никто не пытается толком ни достучаться, ни выслушать друг друга.

На контрасте выступает второе действие, в котором появляется некое подобие сквозного сюжета. Здесь наконец обретают смысл девушки в желтом, а сам Заповедник медленно вырисовывается в диалогах и отдельных сценах. Пушкина становится неожиданно много. Иногда даже кажется, что голос знаменитого поэта заглушает самого Довлатова. Из диалогов же становится понятно, что маска в глубине принадлежит именно Александру Сергеевичу.

Удивительно, но вместе с тем на сцене становится и куда больше «Заповедника», чьи цитаты слышны куда более отчетливо именно во второй части спектакля. Голос Бориса крепнет, события становятся чуть менее абстрактны. Складывается ощущение, что это уже совершенно другой спектакль, и зрителю под видом одного продают сразу два произведения.

Нарочитая наигранность большинства актеров совершенно не мешает, хотя к ней все же нужно немного привыкнуть. А вот что действительно сбивает, так это хронометраж: упомянутая выше «двойственность» произведения ощущается таковой и на длительности происходящего, несколько утомляя ближе к финалу. Понятное дело, что произведение в оригинале имеет вполне конкретную точку, но в спектакле ее все же стоило либо поставить немного раньше, либо форсировать события – тем более, что многие сцены можно было выбросить без потерь для содержания.

«Заповедник» оставляет очень странное послевкусие: вроде бы хорошо и знакомо, но слишком много. Хорошее нужно уметь дозировать, а именно с дозировкой у спектакля, к сожалению, явные проблемы. «Мотор хороший. Жаль, что нету тормозов».